<!--HTML--><center><div class="title1">krystal jung</div><div class="borderr"><img src="http://funkyimg.com/i/26d8e.png"></div><div class="title2">Flower for the dead</div><br>
<img src="http://funkyimg.com/i/26h86.png"><br>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=8KpIdaTg7DM"><sup> ♪</sup>♫</a><br><br>
<small>кристал чон ▲ 21 год ▲ охотник</small><br><br></center>
— <b>Пирокинез:</b> воспламенение частей тела/всего тела, окружающих предметов. Создание огненных форм и направление их по своему желанию. Очень плохо контролирует свою способность, использует только в крайнем случае и всегда с пагубными последствиями.
<center><div class="title1">story</div><div class="borderr"><img src="http://funkyimg.com/i/26d8e.png"></div></center>
<div class="jicecream1"><center><img src="http://funkyimg.com/i/26h7Y.png"> <img src="http://funkyimg.com/i/26h81.png"> <img src="http://funkyimg.com/i/26h7Z.png"> </center><br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>PROLOGUE.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong><S>WHO AM I?</S></strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong> her hands were red with blood,<br>
a guilt the river could not rinse<br>
and in her was a song,<br>
stars upon her fingertips.</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:10px">15 марта — День Рождения убийцы. Девушки, которая каждое утро пьет чашку кофе и никогда не завтракает. Девушки, которая между синим и красным выберет красный. Девушки, которая никогда не чувствовала любви. Девушки, которая спотыкается о собственные мысли. Девушки, которая падала столько раз, что подняться для нее —не проблема. Кристал Чон не поведает своих тайн, Кристал Чон сама их не знает. Кристал Чон не говорит «сладких снов» и «я люблю тебя». Кристал Чон вырывает свое истерзанное сердце из груди и кладет его на стол перед незнакомцем. Кристал Чон готова продать душу. Кристал Чон не видит солнца в небе. Она видит лишь <i>о г о н ь</i> вокруг себя. Метко стреляет по банкам и по человеческим макушкам. Ломает судьбы и иногда кости. Умирает раз за разом и возрождается из пепла. Кто она?</span><br><br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>CHAPTER I.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong>ABLUTION</strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong> if i told you how many times<br>
i’ve sat alone on the shower floor,<br>
i promise, you’d cry too.</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:11px">Когда родилась Кристал Чон, в мире ничего не изменилось. На небе не засияла новая звезда, не грянул гром и даже дождь не пошел. Она просто появилась на свет, крошечный комок будущего убийцы. Когда-то эти пока еще беззащитные руки будут сжимать чью-то шею, а невинные глаза полыхать яростью. Она только позже узнает почему родители тогда жили в Америке и от кого они там скрывались. И родной американскую землю она никогда не считала, потому что не помнит ничего о ней, прожив только до трех лет в Техасе и оттуда принеся с собой лишь экзотичное для Кореи имя. Теперь Кристал бы отдала все на свете, лишь бы вернуться в прошлое и не дать родителям вернуться в родной город. Она проклинает тот день, когда впервые ступила в этот провонявший грехом город.</span><br>
<span style="font-size:11px">От отца ей достался скверный характер, а от матери плохой вкус на мужчин. Было непросто объяснить их отношения. Мало кто помнит свое детство, а Кристал помнит всего три вещи: пустую постель, сухие завтраки и чулан. В основном она оставалась одна, иногда приходила домработница — суровая женщина, которая детей считала скорее предметом мебели. Наверное, это хорошо, что мы не помним свое детство. Кристал всегда была этому рада – некоторым скелетам лучше оставаться в шкафу.</span><br><br>
<span style="font-size:10px">Мое самое счастливое воспоминание? Дайте подумать. Его нет. Слово «счастье» вызывает у меня лишь горький лимонный привкус во рту. Я не помню ни одного из своих счастливых моментов. Они, конечно были, но просто на ум никогда ничего не приходит. Грустно, правда? Многие люди похожи на меня. Каждый третий ходит с опущенной головой, прячась в воротнике своего пальто. Никто не хочет, чтобы мир видел их грусть.</span><br>
<span style="font-size:10px">Я не хочу, чтобы мир видел мою. Пластмассовые улыбки не прижимаются на моем лице, а сухие фразы никак не хотят сменяться мягким смехом. Я хочу жить и хочу быть счастливой, но не знаю как. Научите меня улыбаться искренне.</span><br><br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>CHAPTER II.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong>REVELATION</strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong> my throat full of thorns.<br>
red water leaked through the holes<br>
and i tried to catch it<br>
but i couldn’t hold her in.</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:11px">Со школой у Кристал сложились хорошие отношения. Родителей никогда не было дома, и лишь у науки получилось заменить их. Крис училась с утра до ночи. Друзья? Книги были ее лучшими друзьями. Возможно, она думала, что таким образом сможет привлечь внимание своих родителей. Все в ней кричало — смотрите на меня, я заставлю вас гордиться! Но они приходили домой почти ночью, приносили еду на вынос и иногда кровь на одежде. Они были хорошими людьми, но немного плохими. В одиннадцать лет ребенок начинает складывать дважды два и понимать, что не все делятся на плохих и хороших, что есть те, кто застрял на полпути, и их большинство. Кристал нравилось думать, что ее родители застряли ближе к станции «хорошие». <br>
К четырнадцати годам она перестала так думать. <br>
Как сказать своему ребенку о том, что у него есть крыша над головой, одежда и свежие продукты благодаря тому, что ты воруешь и убиваешь людей? Вот и ее родители не знали, как сказать. Пришлось сделать это глубокой ночью, после того как Кристал обнаружила пистолет, покрытый свежей кровью, в тумбочке отца. Трудно быть вором и пытаться жить нормальной жизнью одновременно. Это несовместимые понятия. Защищать своих детей при этом еще сложнее. Кристал понимала это. Она только не понимала — зачем? <br>
Ей всегда нравилось, как одноклассники рассказывают о том, кем работают их родители. Кристал думала, что отец бухгалтер, а мать — библиотекарь. Кому в голову придет проверить, не лгут ли они? Это мирные, нормальные профессии, и хотелось в них верить. Но верить уже не получалось, потому что правда заслоняла глаза. <br>
Они были хороши. Чон Дживон и Чон Сони долго преследовали романтичную мечту о жизни Бонни и Клайда. Они воровали и жили как вздумается — свободные, как боги; влюбленные, как никто; счастливые, как будто над ними не висел топор палача. Все изменилось, когда в 20 Сони забеременела. Кристал не была для них ни обузой, ни бременем, ни нежеланным ребенком. Она просто была окончанием их молодости. Уехать — значило бросить все, романтику и грезы. Значило начать жить как все, и перестать гнаться за глупыми мечтами о вечной молодости. Они были готовы подарить своей дочери весь мир, но не смогли. Всегда есть кто-то, кто руководит мелкими ворами. Всегда есть кто-то, кто тянет за ниточки. Их потащили обратно, как тряпичных кукол, и снова заставили работать, только теперь это не приносило такой радости, как в прошлом. Это уже не было забавой и прихотью подростков, которые возомнили себя чем-то большим. Теперь это работа и все мечты прахом.<br>
Как что-то подобное можно раскрыть четырнадцатилетней дочери, которая смотрит на тебя преданными глазами, вся в слезах, сжимая пистолет? Она не знала как спросить незнакомцев перед собой, что происходит. Она не знала их. И это была их вина.<br>
Тайна раскрылась. Кристал не сбежала из дома, не закатила скандала и не позвонила в полицию. Она лишь бросила что-то вроде «Спасибо за доверие», вытерла слезы, положила пистолет на место и поднялась в свою комнату. Все, все, что у них было, на самом деле им не принадлежало. Хороший дом, дорогая одежда, машина. Конечно же, бухгалтер с библиотекаршей не заработали бы на такое. <br>
Ничего не изменилось, на следующий день Кристал так же собралась и пошла в школу, так же смеялась с одноклассниками на переменах и так же зубрила уроки. Ничего. Не. Изменилось. Потому что в этом не было смысла.
</span><br><br>
<span style="font-size:10px">Вам нравятся бабочки? Они красивые, правда? Я жгла их отцовскими зажигалками когда мне было восемь — маленькое милое хобби. Мне нравилось наблюдать, как их маленькие тельца скручиваются у меня в руках, как догорают последние капли жизни, теплящейся в них. Меня всегда интересовало, испытывают ли они боль? И отличается ли она от нашей? Может, для бабочек боль — это совсем иное, что для нас, людей? <br>
Я могла объяснить все. Почему небо голубое? Почему люди лгут? Как работает соковыжималка? Откуда берется электричество? Но я никогда не могла объяснить боль. Это ли то самое щемящее чувство под ребрами, когда мы признаем поражение? Это ли ощущение, что твое сердце сейчас разорвется, потому что тебе отказывают? Это ли пустота в душе, которую раньше заполнял близкий тебе человек?<br>
Физическая боль — просто. Нервные окончания. А вот та, другая…<br>
Никогда не могла найти подходящих слов.
</span><br>
<br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>CHAPTER III.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong>DECLARATION</strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong> i didn’t want the pearls<br>
other girls talked about,<br>
or the fine marble of palaces,<br>
or even the roses <br>
in the mouth of servants.</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:11px">Родились шутки. Пустые взгляды сменились понимающими и сочувственными. Отец показал как стрелять. Мать научила орудовать ножом и взламывать замки забавы ради. Каким-то образом все встало на свои места, картинка стала целой. Кристал задавала вопросы, родители отвечали, всегда честно. «— Сколько людей ты обокрал? — Извини, сбился со счета. — Скольких ты убила? — Извини, сбилась со счета». Маленькая Кристал внезапно выросла. Она больше не хотела пытаться завоевать их внимание, она научилась понимать. Она научилась задавать правильные вопросы, вроде «сегодня тоже, да?» вместо «а может не нужно?». <br>
В шестнадцать она начала тренироваться. Записалась в секцию вольной борьбы, а отец учил стрелять по банкам. Зачем? Она задавала себе этот вопрос по семь раз на дню, а ответа не находилось. Возможно, она хотела чувствовать себя к ним ближе или переняла родительские гены, но была в этом какая-то доля свободы — ощущать, что ты можешь контролировать свое тело и защитить себя. <br>
Она успела почувствовать вкус кражи. Она знала, что воровство на вкус как вино. Терпкое и горькое, когда пробуешь впервые. Противно, но не выплюнешь. Манит во второй раз. Третий — самый сладкий, когда ты начинаешь разбирать вкус на составляющие. Отделяется страх от холодного расчета и азарт от пьянящего аромата победы. Она хорошо научилась понимать свои эмоции, расслаивать их, разглядывать каждую под микроскопом. Она не превратилась в клептоманку и не крала ради того, чтобы быть похожей на родителей. Она просто это делала. Кошелек у «лучшей подруги» дорогую мобилку у ботаника, кредитную карточку у директора школы. Она считала свой природный талант чем-то самим собой разумеющимся, частью себя и не пыталась отрицать. Совесть? У девочек в шестнадцать нет совести. Девочки в шестнадцать учатся отбрасывать волосы назад и по-особенному смотреть на забитых недоразвитых мальчиков, заставляя их потеть и смотреть порно с девушками, похожими на них. Кристал была маленькой пресноводной рыбкой, а превратилась в акулу. Ей нравилось играть с людьми, нравилось чувствовать себя лучше них. Вертела своими друзьями, словно гоняла монетки между пальцами. Наглая, лживая зазнайка. Вот кем была Кристал Чон в шестнадцать. Образцовая воровка. Иногда она думала, что так точно заставила бы гордиться родителей, но когда здравый смысл пускал свой злобный смешок, она одергивала себя. Высокомерная Кристал не хотела никого заставить гордиться ею. Она хотела заставить всех ненавидеть ее. Кричать до хрипоты в легких, устроить революцию, сжечь музей. Протест, объявленный вселенной и лишь дома, в уюте четырех стен — бесконечно думать и рыдать в душе взахлеб, снова и снова обещая себе измениться, но на следующий день лишь бросая улыбку-оскал в зеркало. Она не изменилась ни в семнадцать, ни в восемнадцать. Она так и осталась двуличной тварью, которой хотелось внимания, хаоса и любви.<br>
Кристал создала культ своего переходного возраста, она воздвигла тотем и молилась ему каждый день, ненавидя и проклиная своего бога. Она была первой, но всегда недостаточно первой. Когда у нее появлялся друг, она хотела сделать его своим врагом, а врага — другом. Кружиться в танце собственного безумия и ярости, скопившейся за те годы, которые она провела во лжи и неведении. Выплеснуть свою злость снаружи, чтобы не тащить ее в дом, куда ночью обязательно вернутся папа с мамой, обнимут и чмокнут в макушку по очереди. И она будет чувствовать себя семилетней снова, только уже счастливой и беззаботной, а не маленьким зверенком, глядящим из угла. <br>
Маленькая лживая Кристал никогда не понимала, что в мире бывают вещи, хуже лжи.
</span><br><br>
<span style="font-size:10px">Я несу людям лишь несчастья. Я раскрываю ладони, полные проблем и разочарований и раздаю их всем, кто приблизится ко мне. Мою голову красит венец из сухих роз, а вместо кожи у меня плотная броня. Я оглядываюсь назад и не могу уловить момента, когда превратилась в это чудовище. Ночами мне даже не снятся чертовы сны. Я всегда в поисках, в поисках нового несчастья. Забавы ради подглядываешь за чьим-то преступлением в шумном баре, получаешь удар под дых. Напиваешься до беспамятства, спишь с первым подцепившим тебя. Растрачиваешь свой талант на заборы, когда могла бы стать художницей. В этом всем я вижу Кристал Чон. Я не вижу ее как девушку, я вижу ее как изуродованную куклу на поводу у собственного эгоизма. Это сведет меня в могилу. Я слишком погрязла в страхе сделаться добычей, что мне не выбраться. Я буду рисковать и в пятый и в десятый раз, доказывая если не себе, так звездам, что Кристал Чон не просто девчонка, дочка воров. Эта девчонка умеет чувствовать больше, чем вы все вместе взятые и если бы вы только заглянули в ее пьяные глаза, застеленные пеленой, вы бы увидели. Увидели Кристал. Живую.
</span><br><br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>CHAPTER IV.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong>MISCONCEPTION</strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong> but there is no water <br>
where the living<br>
can’t reach,<br>
and i sank deep<br>
without your<br>
hand to hold</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:11px">Теперь Кристал с легкостью скажет вам, что бывает хуже лжи. Она лгала так искусно, что порой начинала верить в собственную ложь. Но теперь она знает. Знает, что хуже лжи бывает смерть и это единственная пропасть, в которую она еще не пала.<br>
Родители Кристал никогда не хотели такой жизни. Они сделали свой выбор в пользу семьи, когда отправились в Америку и поставили на семье крест, когда вернулись обратно в Корею. Они устали, словно два Атланта, подпирая собой целый небосвод. Их никто бы и ни за что не отпустил. Только не их кукловоды. <br>
Новость о зверском убийстве дошла до Кристал рано утром, когда двое полицейских явились к ней в дом. Она привыкла, что родители могут не ночевать. Беспокойство и холодный пот при виде людей в форме. Она молилась, чтобы они пришли за ней.<br>
Боги не услышали. <br>
Богов вообще не существует.<br>
Кристал умела доставать информацию. Год за годом она по крупицам выведывала все у отца с матерью, она читала их дневники и взламывала их компьютер каждый раз, когда они меняли от нее пароль. Она не спала по ночам, подслушивая их тихие спокойные беседы о будущих планах. Она прекрасно знала, что ни собирались сделать и прекрасно знала, кто стоит за их смертями. Кто стоит над всем этим. Кто жжет своих кукол, вместо того, чтобы просто оборвать нити. Кристал собиралась убить Кукловода.<br>
Двадцать лет. У нее впереди еще целая жизнь вторых шансов. Еще целая сотня возможностей сесть в тюрьму. Еще целый вагон наркотиков, которые она могла бы попробовать, чтобы забыться и три соседних бара, чтобы умереть от передозировки алкоголем. Еще целых три дня до похорон, чтобы выплакать все слезы. Еще двадцать один человек, которого она могла бы полюбить. Еще целая тысяча глупостей, которые придут ей в голову. Еще целый миллион возможностей не пожалеть о том, что живешь. <br>
Но Кристал выбрала всего один путь — наверх, на чердак, третья полка слева, коробка из-под обуви — запасной отцовский пистолет. Черная одежда и нож-бабочка в кармане. Капюшон, скрывающий пламя в глазах. <br>
Он не дал ей возможности еще немного побыть семилетней девочкой. <br>Он не дал ей возможности иметь счастливое детство. <br>Он не дал ей возможности стать хорошим человеком. <br>Она пробралась в его дом, разбив окно и запустив сигнализацию. Она застрелила человека, который убил ее родителей. А потом, пока он захлебывался собственной кровью и задыхался на полу, она прирезала его, как свинью. <br>
Она убила его на глазах у остолбеневшей жены и пятилетнего сына.<br>
</span><br>
<span style="font-size:10px">Они виноваты передо мной. Почему мы никогда не говорили, насколько это плохо — то, чем они занимаются? Почему отец никогда не мог дружески похлопать меня по плечу и сказать что-то вроде «пообещай, что не пойдешь по моим стопам». Я бы пообещала и не пошла, потому что это было бы единственное, что осталось мне от них. Я бы не стала тем озлобленным существом, кровожадным убийцей. Я бы держала всю злобу в себе и сгнила бы вместе с нею, но не запятнала бы память о них.<br>
Они оставили мне только открытую возможность стать преступницей.<br>
Мама была бы очень разочарована. Ее худые плечи опустились бы и тень сожаления мелькнула на постаревшем лице. <br>
Я — неудачница, мама. Прости, но твоя дочь не станет архитектором, не найдет себе успешного мужа и не заживет счастливой жизнью. Прости, но судьба уготовила ей еще не один подарок. <br>
Только поглядите, кем я стала. Мое будущее рассыпается на глазах, утекает сквозь пальцы. Сердце стучит не в ритм. Взгляд опустевший и безразличный. Я до сих пор вижу его, мама. Почему я не могу перестать представлять тебя на своем месте? Ты бы так не поступила, я знаю. Даже если бы пришлось, ты бы подарила ему легкую смерть. Я бы заставила его страдать в тысячу раз больше, если бы у меня было время. Я бы ударила не только в плоть. Я бы раздробила его сердце на кусочки и опалила бы душу кипятком. О, я знаю, что у него есть душа. У всех она есть, даже у таких пропащих людей, как мы с ним. Я бы вывернула ее наизнанку так, как вывернулась моя. Я бы вбивала в нее по гвоздю в секунду за вас. За вас.
<br>
</span><br>
<span style="font-size:16px"><strong><u>CHAPTER V.</u></strong></span> <span style="font-size:14px"><strong>OBSESSION</strong></span><br>
<span style="font-size:10px"><span style="font-family:georgia,serif"><strong>i sleep with my eyes wide open,<br>
i sleep with the enemy by my side<br>
come here and hold me<br>
after you watched my worlds collide<br>
come here and<br>
love me</strong></span></span><br><br>
<span style="font-size:11px">Не ошибка. Это не было ошибкой, это было единственным за всю ее жизнь, что она сделала от всего сердца. Это впервые было то, чего хотела она, настоящая Кристал, скрывающаяся еще глубже, чем Кристал-лгунья или Кристал-воровка. Кристал-убийца была беспощадна и безжалостна. Она наслаждалась убийством и тем благоговейным чувством одержанной мести. <br>
Она начала бежать через десять секунд после того, как его сердце остановилось. Через две минуты сорок пять секунд ее поймали, заковали в наручники и Кристал осознала: она не сможет быть в наручниках. Слезы не катились градом из ее глаз, руки не дрожали, она не вырывалась и не молила о пощаде. Одна лишь мысль пульсировала в голове: «я не выживу в неволе». Как эгоистично, Кристал. Она не изменилась. Ни на секунду не изменилась и не выросла из той шестнадцатилетней глупой, наглой девчонки.<br>
Спасение появилось слишком быстро, чтобы быть правдой. Свобода в обмен на участие в тайном проекте государственной важности? Кристал не колебалась ни секунды. Ее тошнило от одной мысли о колонии. Она попала в калейдоскоп — штук сто подписей о конфиденциальности, свободные руки, черные машины, больничная одежда, игла. Агония. <br>
Конечно, она выжила. Она ни на секунду не сомневалась, что выживет. За последние несколько дней она не чувствовала ничего, кроме отчаянного желания вырваться любой ценой. Она должна ходить по улицам снова, она должна оплакивать своих родителей, должна сходить к ним на могилу. Она должна вернуться к свой прежней жизни и найти работу. Она долгими часами строила планы своего несуществующего будущего — как будет работать в ресторане и воровать у дорогих посетителей дорогие украшения. Возможно, она украдет у кого-то ключи от дорогой машины и уедет навсегда. <br>
То, что она сотворила, было справедливостью. Ужасной, кровавой, искалечившей ее душу, но справедливостью.<br>
Поэтому она лишь вдохнула поглубже, когда все закончилось. <br>
Свобода оказалась не такой, какой она себе представляла. Да и работа тоже. Но ей было все равно. Кристал стала жестока, и огонь теперь был ее лучшим другом, злейшим врагом и верным любовником. Она была хороша во всем, кроме него. Не слушался, сколько бы она не тренировалась. Находясь в полном контроле, она не могла подчинить себе огонь. <br>
Быть охотником — предельно просто. Вовремя получай сыворотку, делай вид, что ты пуп земли и хорошо делай свою работу. Ей все сложнее обуздать свои эмоции — гнев, страх, уверенность. Боль? Она до сих пор не может объяснить свою боль. У нее тысяча и одна проблема, но Кристал нравится ее жизнь теперь. Ей всего двадцать один, но она чувствует вес пяти десятков лет на своих плечах и сгибается под ним. Каждый раз, когда она смотрит на свои руки, она видит кровь и по-прежнему носит венец из сухих роз. Она приносит лишь несчастье, проклятая девчонка. Она приносит смерть, невеста Дьявола.<br>
Искры срываются с пальцев. Нужен контроль. Самое время собрать всю волю в кулак, Кристал.
</span><br><br>
<span style="font-size:10px">Мне нравится чувствовать этот постоянный жар внутри. Иногда мне кажется, что вместо крови в моих жилах течет огонь. Я могу разглядеть его сквозь тонкую кожу на запястьях — раскаленную лаву, медленно переливающуюся по венам. Иногда мне кажется, что он не подчиняется, потому что я недостаточно хороша, потому что я недостойна обуздать стихию. <br>
Я потерялась в лабиринте из тысячи Кристал. Которая из них — моя? Которой из них предназначено умереть, а которым — жить? Некоторые из них отблескивают на солнце, новенькие, как полированные монетки; некоторые — изношенные и мертвые внутри. Я просыпаюсь и не знаю какую маску надену сегодня и будет ли это маской. Я ищу, ищу свою искренность, но не могу отыскать ее. Она исчезла вместе со старым домом, который я продала, как только смогла. Настоящая Кристал мертва. Осталась лишь я — бесконечная возможность стать кем-то, кем она бы никогда не стала. Кристал мертва. Кто я?
</span>
</div>
